Читаем без скачивания Индеец с тротуара [Сборник] - Урсула Ле Гуин

— Надо торопиться, — сказал Донни. — Снегопад кончается. И если рассеются облака, появится луна. Рисковать нельзя. Нас могут заметить.

Они заложили еще два заряда динамита у каждого из устоев плотины. Сделать это оказалось нетрудно — надо было докопаться до бетона, заложить динамит и замуровать отверстие. Перед тем как забраться на узкие мостки и заложить еще четыре заряда вдоль фасада плотины, они немного передохнули. Пока они сидели на бетонной плите возле каноэ, снегопад прекратился.

— Пошли, — сказал Донни.

Чарли взял рюкзак со шнуром и оставшимися четырьмя зарядами.

Донни медленно шел впереди. Он то и дело останавливался, оглядывался по сторонам и прислушивался. Дойдя до мостков, он пополз по верхнему краю плотины. Потом подтянулся быстрым кошачьим движением и оказался на узких мостках. Он протянул руку вниз, Чарли подал ему динамит. После этого Чарли также поднялся на мостки, и они присели на корточки на железной решетке — иначе охранники могли их заметить. Чарли размотал шнур, привязал его конец к связке динамита, заложил два запала вместо одного и опустил заряд вниз в воду возле самой плотины. Он отмотал метров семь шнура и привязал его к перилам мостков.

При этом он все повторял:

— Не знаю, не знаю. Вся надежда на течение. Оно должно прижать динамит к плотине. Тогда он взорвется.

Они спускали в воду второй заряд, когда из-за деревьев появился охранник. Чарли и Донни распластались на мостках и застыли. Охранник подошел к лесенке, ведущей на мостки, потом отошел и скрылся за деревьями.

— Он может вернуться в любую минуту, — шепнул Донни. — Скорее!

Пока Донни нарезал куски шнура, Чарли закладывал запалы. Потом каждый из них взял по одному из двух оставшихся зарядов, и они быстро их подвесили.

— Ну как? — шепнул Донни, когда Чарли снова подошел к нему.

— Порядок.

— Тогда бежим.

Пригнувшись, они пробежали по мосткам, соскользнули вниз по лесенке и скрылись в тени.

— Надо спустить каноэ на воду до того, как я подожгу шнур, — сказал Чарли.

Они подтащили лодку к краю плотины и спустили на воду. Донни спрыгнул в каноэ и удерживал его веслом возле бетонной кромки. Чарли вернулся туда, где шнур протянулся по бетону тонкой белой змейкой.

Первая спичка, которую он чиркнул о серебряную пряжку пояса, обломилась. Вторая вспыхнула и тут же погасла. Руки дрожали. Чарли попытался унять дрожь. Напряжение минувших часов навалилось на него. Третья спичка, которую он прикрыл ладонями, ярко загорелась. Он поднес ее к концу шнура и поджег его. Огонь добрался почти до самых кончиков его пальцев, но тут шнур вспыхнул и загорелся. На мгновение Чарли со шнуром в руке застыл как завороженный.

— Беги! — прошипел Донни.

Чарли положил шнур на бетон, но продолжал стоять неподвижно, словно не мог оторвать глаз от пламени.

— Да беги же! — снова прошипел Донни.

Но Чарли не трогался с места.

— Чарли! — закричал Донни. — Чарли!

Чарли повернулся и нетвердым шагом пошел к каноэ.

— Прыгай! Да прыгай же скорее! Они заметят горящий шнур. Мы попадем в ловушку. Нас разнесет. Да прыгай же, ради бога!

Чарли повернулся, чтобы еще раз взглянуть на шнур. Тут Донни поднялся и дернул его за рукав. Чарли согнулся, медленно присел и не то свалился, не то спрыгнул в каноэ.

Раздались непонятные голоса, послышался топот бегущих ног, потом прозвучал выстрел — они услышали его сквозь грохот воды.

Донни вонзил весло в воду, развернул каноэ и рывком вывел лодку из тихой заводи на стремнину. Река жадно приняла лодку в свои объятия, приподняла ее и шнырнула вперед на гребень яростной волны.

Завеса облаков над ними раздвинулась, и сквозь образовавшуюся щель выскользнул осколок луны. Вверху на мостках охранники в полном неведении о предстоящем взрыве направляли на них свои карабины. Но двое людей, сидящих в каноэ, не слышали выстрелов.

— Греби! Греби сильнее! — кричал Донни, но слова его тонули в грохоте водяных перекатов.

Если бы Чарли и услышал их, он не обратил бы на них внимания.

Теперь он знал, что вернулся наконец к своему народу, что может по праву гордиться своим происхождением. Он был вместе с ними, бесстрашно боролся за правое дело. Он заслужил право на их любовь, на что не смел надеяться после смерти матери. Он стал наконец Настоящим Индейцем.

Ликуя, он поднялся на ноги. Оглянулся, увидел на мостках силуэты мужчин, а за ними осколок луны — и застыл в ожидании взрыва.

Каноэ наткнулось на камень и резко остановилось. Как при замедленной съемке, Чарли перелетел через борт.

Донни рванулся вперед, чтобы схватить его, но пенистая лавина поглотила Чарли и понесла каноэ дальше, вниз по течению.

В какой-то миг Донни увидел голову Чарли. Он попытался развернуть лодку в его сторону, но Чарли снова исчез под водой. Донни перестал грести и приподнялся в лодке, чтобы оглядеть стремнину. В тот миг, когда волна швырнула каноэ, он полуприсел, повернулся и увидел, как приподнялась сверкнувшая в лунном свете плотина. Раздался страшный грохот. Охранники и мостки исчезли. Потом все скрылось под несущейся лавиной воды.

Поток подхватил каноэ, словно сухой лист, и понес на своем пенящемся гребне вниз в долину. Лодка двигалась все быстрее и быстрее…

Уцепившись за борт, Донни стоял на коленях в лодке, которая неслась, как парящая в небе птица.

На крутом повороте лавина швырнула каноэ в сторону и отбросила его далеко в лес к верхней дороге.

Донни был оглушен. Он вывалился из каноэ на землю.

Посмотрел вверх и увидел над собой мокрого оленя. Г олова животного была опущена. Бока вздымались. Глаза дикого лесного зверя были широко раскрыты и светились в испуге. Голова мелко дрожала.

Далеко внизу ревела река, уносящая воды озера Духов туда, где остался Индеец с тротуара.

Донни медленно поднялся с земли. Олень с опущенной головой и дрожащими ногами отошел и скрылся за деревьями. На долю Донни не оставалось больше ничего. Он сделал все, что мог.

Эпилог

В ту весну большая долина, над которой некогда сомкнулись воды озера Духов, покрылась зеленью надежды. Люди семьями с рвением обрабатывали землю. И когда на плети расцвел первый желтый цветок кабачка, из селения племени кри, живущего в Канаде на берегу Большого Медвежьего Озера, пришла весть о том, что там ненадолго останавливался юноша, похожий на Чарли Ночной Ветер.

Потом, когда убирали урожай, прошел слух, что кто-то, похожий на Индейца с тротуара, рыбачил на лодке у берегов Аляски.

И в самом деле, тело Чарли так и не нашли, хотя индейцы и выбрали для него место на Земле Погребения. Имя Чарли выбили на валуне с серебристыми прожилками слюды; валун стоит на холме между могилами его отца и деда.

Судя по надписи, нельзя сказать, что Чарли погиб. Она гласит:

ПРОПАЛ У ПЛОТИНЫ

Иногда при свете луны сюда приходит индейская девушка. Она подолгу стоит у валуна. Никто не спрашивает, о чем она думает, — это было бы слишком жестоко.

Кристин Хантер

Трио «Душа» и Сестрица Лу

Пер. с англ. Ю. Симонова

Глава 1

Каждый день этот длинный путь от школы до своего дома Лоретта проделывала нарочито медленно, короткими шажками — спешить ей было некуда. Не то чтобы Лоретта не любила свою маму и семерых своих братьев и сестер. Просто ей нужен был свой угол, хотя бы закуток в одной из комнат, куда бы она могла пригласить своих друзей. Но в пятикомнатном доме, в котором их жило девять — нет, десять человек, свободных углов не было.

В девятьсот девяностый раз Лоретта пожалела о том, что в оставшееся до ужина время ей некуда деться, негде поболтать, повеселиться с друзьями. В Саутсайде — районе, где она жила, — проводить время с друзьями было негде. Разве что на тротуарах улиц и в узких проулках между домами.

Едва переставляя ноги, так как она уже почти добралась до дому, Лоретта вполголоса напевала свою новую любимую песенку — «Верность моя». Ее передавали по всем радиопрограммам, проигрывали во всех барах и кафетериях.

Ты исчез, как туман в океане,Как звезда, ты померкнул вдали,Только верность мою мне оставилВ доказательство нашей любви.

Лоретта знала все популярные песни и часто пела их сильным, чистым голосом, средним между альтом и контральто, и чуть прерывистым — мгновенная такая приостановка дыхания, похожая на всхлипывание. Ничего необычного в своем пении Лоретта не находила: многие ее сверстники также знали все песни, и большинство из них умело петь.

Возле своего дома Лоретта остановилась. Домой идти было слишком рано. К тому же в проулке пели мальчишки. Весной, летом и осенью они каждый день собирались здесь после школы, иногда — чтобы подраться, иногда — чтобы распить бутылку вина, купленную в магазине кем-нибудь постарше, но чаще всего, чтобы попеть. И когда Лоретта слышала их пение, она забывала о том, что они находятся в заросшем сорной травой проулке в окружении мусорных ящиков и тощих, голодных кошек.